Пора менять отношения с Седриком. Только вот как?

Я молчала, приходя в себя от этого «предупреждения».

– Дорасскажи расклад, – наконец произнесла я.

Он вздохнул, как человек, понявший, что буря пока прошла стороной. Пока… стороной.

– Когда речь зашла о флерсах, Хасси сразу догадалась, для кого она станет их искать. И они с Алехандро решили, что это будет беспроигрышная партия: либо ты явишься сама, либо с моими волками.

– Маловато их было, нападающих этих, трое всего, кажется.

– Четверо.

– Ну, четверо, все равно мало.

– Во-первых, стратегическая позиция. Во-вторых, Хасси удерживала Ти-Грея магией, а ты своим появлением разрушила ее. Кто ж знал, что ты такая – только на горизонте показалась, и все – надевайте очки, солнце взошло.

Я вспомнила о том, что, поднимаясь тогда вверх по лестнице, страстно мечтала о солнце и свете, и что эти мысли и желания выдвинули вперед мою белую силу – я действительно могла перерезать черные путы одним своим появлением. Повезло…

– А еще свободные шавки не решились идти против моих волков, поэтому нападающих было так мало.

– Что ты думаешь делать? Ночь надвигается…

– Думаю, нападут на тебя или на меня, а может, на обоих.

– Нападут… Повода нет, вампа оставили существовать. Значит, это будет война?

– У-у-у… ну да, откуда б ты узнала… Вампа Грегори убили. Мои люди только что вернулись оттуда, хотели его потрясти, как только очнется, а там куча дерьма на кровати вместо красивого живого покойничка. Подставили. Доказать Совету, что не убивала его, ты, конечно, докажешь, ложь мы все слышим, но Алехандро не будет обращаться в Совет, объявит месть и все.

Я застонала в голос.

– Седрик, ты вменяем вообще? Ты должен был с этого начать.

– Спокойно, розочка, спокойно. Идешь к себе домой…

– А если они кого-то из моих людей схватят? Ты об этом подумал?

– Ну, схватят…

– Седрик, я тебя ненавижу, – тихо сказала я и бросила трубку.

Так…

Что делать?

Что делать?

А вот что.

Родж и Дениз выслушали меня с выражением полного идиотизма на лице, оно появляется, когда человеку внушают что-то против его воли, а я действовала грубо, мне некогда было разводить церемонии. Выслушали и разошлись. Дениз вытащит своего священника-кальвиниста сюда на молитву, он будет над залом, а Родж – своего католического, тот будет молиться на первом этаже. Надеюсь, оба падре не окажутся слабаками или, наоборот, чересчур сильными, а то в этом случае пострадает защита на моем жилье. Ведь силе Единого все равно, что «съедать» – тьму вампа или мой свет, плюс она всегда непредсказуема, иногда ребенок может короткой молитвой упокоить мертвяка, а иногда священнику не под силу его отогнать.

Дождавшись появления падре, я рванула к себе, солнце уже касалось крыш. Я бежала по переулку и потом по лестнице, готовая ударить белой молнией в любую тень, но обошлось. Алехандро, конечно же, уже проснулся, но, видно, ждет своих птенцов, такой же трус, как и Абшойлих.

Забежав домой, я проверила все запоры на дверях и окнах, на каждом стекле заново проставила свой vis-вензель, нарисовав его слюной. Откопала в шкафу легкую серебряную саблю, которой обзавелась после тех давних событий, и покрутила ее в руке… Надеюсь, она мне не пригодится, ведь я не умею с ней как следует обращаться, клинки – это не мое.

Лиан, выскользнув из флерсной, наблюдал за мной молчаливо и испуганно.

– Это из-за нас? – наконец спросил он.

– Нет. Просто время пришло. Окна закрыты?

– Да.

Я пошла к флерсам и проставила вензель у них. На этом подготовка к бою кончилась, теперь осталось сидеть и ждать, когда враг полезет на стены моей крепости.

Я отложила саблю и осмотрелась. Близнецы сидели рядышком, касаясь друг друга плечами, и смотрели на меня со страхом и болью. Жгучий стыд бросил сердце к горлу, стыд за чужую вину, за тех, кто создал столь светлых и беспомощных существ, как флерсы, за тех, кто позволил вампам захватить их и держать у себя.

– Убейте нас… – тихо сказал кто-то.

Я вздрогнула и оглянулась, не понимая, что происходит.

– Убейте нас, – тихо повторил бескрылый мальчик.

– Ты что, совсем с ума сошел? – только и могла спросить я.

Он покачал головой.

– Мы видели смерть Матерей… Мы не хотим еще раз пережить это.

Ах, вот оно что.

Я подошла и вздернула вверх худющего, но непривычно тяжелого флерса и хорошенько его встряхнула.

– Я не умру! И вы тоже! – каждую фразу я сопровождала встряхиванием. – Ясно? Я вам не Светлая Сестра! Я универсал. Ясно? Я сегодня троих живых убила, чтоб вас спасти. А вы тут с идиотскими предложениями.

Я сама подивилась тому, что так легко упомянула о сегодняшних убийствах, троих я убила силой, а те, в кого я стреляла, даже не считаются, то самооборона. Странно, я думала, что буду истерить и кататься по полу, вопрошая себя, как же я могла вот так, походя, убить троих, ведь можно было обездвижить или еще как, но белая сила и не думала бунтовать от этих мыслей, а зеленая с красной и подавно. Видно, тройное убийство каким-то образом было желанно Равновесию. Ну что ж, отлично.

Я выпустила молчащего флерса и поискала глазами крылатых. Девочка – до сих пор не знаю, как ее зовут – вжималась в угол между топчаном и стеной, мальчик безучастно сидел рядом.

– Лиан, – позвала я, – успокой ее.

Флерса от этих слов закрыла голову руками, а я отвернулась.

Общение с этими болящими – одно расстройство.

– Мальвочка, глупенькая, ну перестань бояться, – услышала я ласковый шепот, – госпожа никогда не сделает тебе больно, она хорошая, белая, разве ты не чуешь?

Конечно, не чует, что она может чуять, после того как месяцы провела у вампов.

Я еще раз глянула на близнецов, они наблюдали за Лианом, ну хоть не лезут с дурацкими предложениями, и то хорошо. «Убей нас»… Придурки…

И тут в окне возникла оскаленная морда, премерзкая, надо сказать, рядом еще одна. Флерсы вскрикнули и попытались закрыться, кто руками, кто спрятаться за что-нибудь… даже Лиан. Глупышки…

Я улыбнулась и вспомнила о слепящем летнем солнце, посылая вензелям свою силу. Вампы с диким воем попадали вниз, а окна медленно затухали.

Я подумала о том, как приятно лежать в траве с закрытыми глазами, когда листья над тобой, слегка колыхаясь от ветра, то затеняют солнышко, то дают ему литься в лицо. Вензеля на окнах вспыхивали и затухали, повинуясь невидимым листьям на ветру. Я смогу поддерживать этот режим хоть всю ночь, силы хватит, а не спать – это не проблема.